В 3-й части наших тематических подборок интервью Криса Картера к финалу 11 сезона речь пойдет об Уильяме. Создатель “Секретных материалов” поведал о том каким он изначально видел характер Уильяма, о эмоциональной привязанности к нему Малдера и Скалли и его бессмертии. А так же о подборе актера на роль Уильяма и возможном спин-оффе с ним.

У некоторых шоураннеров есть свои задумки относительно кадра, которым они хотели бы завершить шоу. Была ли сцена с обнимающими друг друга на краю пирса Малдером и Скалли, которые теперь знают, что скоро станут родителями, задумана Вами заранее, или же она стала следствием развития сюжетной линии этого сезона?

Крис Картер (далее КК): Я всё время держал эту сцену в голове и никак не мог дождаться, когда же смогу снять это. Но это вовсе не финальный кадр (Смеётся).

Всё верно. Где-то неподалёку от пирса мы видим показавшегося из воды живого Уильяма. Но к какой из этих “развязок”: с Малдером и Скалли или с Уильямом Вы планомерно готовили зрителя весь сезон?

КК: Видите ли, я столько вложил в моих героев и так всегда был увлечён ими. Я буквально провёл с ними большую часть моей жизни, и этот момент мы увидели дважды. Впервые мы увидели его в финале второго полного метра, а теперь ещё и в финале 10 эпизода этого сезона. Но та истина, которая открывается героям об их первом ребёнке, делает теперешнюю финальную сцену иной. Мне действительно хотелось показать, что теперь эмоциональная связь между ними иная, такая, какую нам ещё видеть не доводилось.

А у Вас когда-нибудь было в мыслях “убить” Уильяма по-настоящему?

КК: Мне хотелось, чтобы зрители испытывали страх от того, что он и правда умер, но всю развязку я представлял себе именно такой, как вы и увидели. Что есть у него? Что говорит ему Мистер Игрек? У него есть то, о чём мечтает каждый, – бессмертие.

Что конкретно Вы надеялись обнаружить на кастинге в наиболее достойном из претендентов на роль Уильяма?

КК: Я искал именно то, что в итоге мне и удалось заполучить. Я искал парня, который смог бы достоверно изобразить тьму, во власти которой, как я полагал, живёт его персонаж, зная, что он не такой, как все, что его усыновили, что он не имеет ни малейшего представления о том, кто его родители, зато обладает особыми, не доступными многим способностями – что-то типа этого, если вкратце. В лице Майлза Роббинса, исполнившего роль Уильяма, нам удалось заполучить такого героя, от которого невозможно отвести взгляд, едва увидев его на экране.

Столь выигрышную роль 17-летнего Уильяма / Джексона Ван де Кампа успешно примерил на себя Майлз Роббинс. 

КК: Вы, на самом деле, просто не можете отвести от него взгляд; у него есть харизма, есть в нём что-то такое особенное. И он идеально подходил на роль персонажа, видевшегося нам всегда молодым человеком, которому судьбой уготовано было жить не на свету, но во мраке – учитывая то, что ему удалось узнать о самом себе. Я немного поработал с Майлзом, готовя его к роли Джексона / Уильяма, но в нашей с ним совместной работе интереснее всего было то, что я прописывал какой-то момент в сценарии, а он как бы привносил в этот момент что-то своё, да ещё и в пределах всей написанной мной истории. И я по достоинству оценил это и можно сказать дал ему полную свободу действий.

А как повлиял на Малдера тот факт, что Курильщик, думая, что он сводит счёты с Малдером, на самом деле, будто бы убивает Уильяма?

КК: Это повергает Малдера в состояние ужаса и шока. В этот момент героя буквально разрывает на части от обилия разнообразных мыслей и чувств. Он вновь и вновь прокручивает всё произошедшее, силясь связать это воедино. Возможно ли, чтобы его отец прикончил его? Убил ли его отец его сына? И его ли это сын?  А, может быть, Малдер всё это время испытывал страх и, безусловно, именно на это намекает Уильям во время их разговора в номере отеля, заявляя, что связь между ними может быть не столь уж близко родственной и биологической, как всегда хотелось верить Малдеру. И вот, стоя там и вглядываясь в тёмную воду, он пытается переварить всё это.

Всё это время мы видели, как сильно Скалли любит Уильяма, и как она всю его жизнь пытается защитить его. Почему же тогда перед лицом его предполагаемой смерти она вдруг заявляет, что никогда не была матерью Уильяму?

КК: Она говорит, что родила, выносила его, она рассказывает эту историю. Но она никогда не была ему матерью, так как она отдала его. Ведь материнство – вещь дуальная, это означает не только родить ребёнка, но вырастить и воспитать его, а она никогда не принимала участия в воспитании Уильяма.

Как Вы думаете, что конкретно Скалли и Малдер вынесут из своего печального опыта с Уильямом и смогут применить на практике, получив второй шанс стать родителями?

КК: Я сейчас прямо где-то там, с ними. Стою рядом на причале, в самом конце этой пристани, и задаюсь вопросом: “И что теперь?” Поэтому у меня нет чётких ответов на вопросы. У меня, конечно, имеются некоторые соображения на этот счёт, но никаких конкретных решений я ещё пока не принял. Мне импонирует идея, что именно в этот момент тотального отрицания и нигилизма Малдер также пересматривает представления о себе как о потенциальном отце.

Я держал в голове все эти четыре части [Моей борьбы]. Я не вполне чётко представлял себе, каким образом они сложатся в единую историю, но я точно знал, что мне бы хотелось пристальнее взглянуть на вопрос происхождения Уильяма, заявленный ещё в седьмом сезоне “Секретных материалов”. А ещё я знал, что будет интересно рассмотреть идею бессмертия Уильяма. И тёмной стороны его личности, этой “тьмы’ в нём. Кроме того, мне хотелось обратить внимание зрителей на ту эмоциональную привязанность, которую испытывают Малдер и Скалли по отношению к Уильяму, на то, какие усилия они прикладывают, разыскивая его. И, наконец, у меня было желание поразмышлять над амбициозным и глобальным замыслом Курильщика по реколонизации нашей планеты, выпустив на волю нечто ужасное, смертоносное по своей сути. То, чём мы на самом деле практически не говорим. Но ведь то, что мы меньше всего обсуждаем, – это потенциальная угроза пандемии, которая способна застигнуть нас врасплох.
В 1918 году, ровно столетие назад, ужасная эпидемия (Прим. испанский грипп или “испанка” – самая массовая пандемия гриппа за всю историю человечества) унесла жизни от 50 до 100 миллионов человек. И поводом, послужившим мне в тетралогии “Моя борьба” пищей для размышлений, стала некогда услышанная мною фраза бывшего директора ЦРУ. Он сказал: “Сейчас для человечества существуют три потенциальные угрозы. Первая – ядерный Холокост, вторая – глобальное потепление климата и третья – естественный или антропогенный (техногенный) выброс биологического агента”. Это то, о чём мы по факту реже всего думаем.

В беседе со мной Дэвид как-то высказал предположение, что “Секретные материалы” могут получить новую жизнь как самостоятельное шоу об Уильяме. В силу неизбежного ухода на покой героини Джиллиан можно ли считать трансформацию “Секретных материалов” в спин-офф подобного формата приемлемым для Вас вариантом дальнейшего развития Вашего шоу?

КК: Нет, полагаю, подобный подход более приемлем для Вас. Я его всерьёз не рассматривал. Мне нравится Майлз Роббинс (Уильям). Я считаю его интересным. И сам Уильям как персонаж чрезвычайно интересен, но это уже, по сути, совершенно иное шоу. Его пришлось бы начинать заново, буквально с нуля. Потому что это будет уже скорее шоу о супергерое. И оно могло бы стать весьма многообещающей затеей, но я слишком устал сейчас, чтобы думать об этом.

Перевод Ольги Николаевой