Впервые на русском языке! Небольшой городок в Нью-Джерси сотрясает серия жутких нападений – жертвам вырезали глаза и лишили памяти, оставив в живых. Малдер полагает, что это классический случай похищения пришельцами, в то время как Скалли пытается найти рациональное объяснение. На чьей стороне будет истина?

Новое, ранее неизвестное, дело Малдера и Скалли входит в официальную антологию рассказов «Секретные материалы: Тайные намерения» (The X-Files: Secret Agendas).

Автор: Джордж Иванофф

Перевод: Дарья Горбунова

Скачать рассказ:

---

КЕЙП-МЕЙ, НЬЮ-ДЖЕРСИ

22 АПРЕЛЯ 1994, 12:55

Малдер упал на бетонный пол. Перед глазами плыло. Голова кружилась. Шею жгло, кровь, смешанная с введенным препаратом, просачивалась за воротник офисной рубашки.

Стоя на четвереньках, он попытался потрясти головой, чтобы прояснить ее, но от этого стало только хуже. Его вырвало.

Где-то около него раздавались шаги. Он попытался осмотреться, но им овладел очередной приступ рвоты.

Будто сквозь вату, он слышал, как открывается дверь, сопровождаемая еще каким-то звуком. В нос ударил резкий запах формальдегида. Он видел движение сквозь пелену перед глазами.

Что-то копошилось на полу. Оно использовало свои руки, чтобы тащить вперед голое тело. Малдер пытался сфокусировать взгляд, но глаза отказывались подчиняться.

Он пополз вперед, подражая движениям приближающегося к нему существа.

Что-то сильно ударило его по лицу влажным липким шлепком. Голова Малдера ударилась о бетон. Боль пульсировала в глазах.

Глаза.

Перед ним возникли пустые глазницы, из тьмы которых капала желеобразная субстанция. Малдер моргнул, пытаясь прояснить взгляд.

Глаза!

Глаза были везде.

Иррациональная паника охватила его, когда существо скорчилось перед ним. Существо? Это был человек. Верно? Обнаженный. Усеянный глазами. Расположенные по всему телу, глаза без век слезились и следили за ним. Налитые кровью, истекающие слизью, грубо пришитые к коже.

И широко раскрытые. Пристальные. Неморгающие.

Тварь бросилась на него.

Он инстинктивно закрыл глаза. Почувствовал, как что-то холодное, влажное, липкое трогает его лицо. Губы, язык, зубы двигались вверх по его щеке. Рот существа обсасывал, кусал, пускал слюни на лицо.

Малдер попытался оттолкнуть существо прочь, но сильные холодные руки обездвижили его, удерживали.

Оно ртом нащупало его левый глаз, губы сжались вокруг него, открыв веко. Язык рванулся вперед и попробовал глазное яблоко, убедился, что оно на месте. Ряды зубов радостно скрипнули, а потом разомкнулись.

Малдер почувствовал, как его глаз высасывают, глазное яблоко натянулось в глазнице, стремясь вырваться наружу и взорваться комками слизи.

Он попытался закричать. Он толкался, бил и пинался, но руки крепко удерживали его, а рот плотно прижался к его лицу, как присоска.

Высасывая. Вытягивая. Напрягая.

Он потерял сознание.

---

ВАШИНГТОН, ОКРУГ КОЛУМБИЯ

21 АПРЕЛЯ 1994, 9:37

— Есть множество случаев похищений инопланетянами, когда у людей удаляли части тела. Глаза, пальцы рук, пальцы ног, целые руки. Иногда внутренние органы извлекались без видимых шрамов — печень, почки, даже аппендиксы.

— Хмм… — иронично промычала Скалли. — Инопланетная аппендэктомия.

— Смейся сколько хочешь, Скалли, — сказал Малдер, — но это документально подтвержденные случаи. У меня даже есть снимки.

— У тебя всегда есть снимки. Но в данном деле, речь идет о глазах, Малдер. Четыре жертвы с удаленными глазными яблоками. В каждом случае — левый глаз. — Скалли порылась в документах. — Все четверо пострадавших еще живы. Все с кратковременной потерей памяти.

— Потеря памяти, — упорно продолжал Малдер, — это еще один стандартный симптом инопланетного похищения.

— Малдер, — начала Скалли, положив бумаги на стол. Крупица досады прокралась в ее обычно спокойный голос. — У нас нет никаких свидетельств НЛО, даже отдаленно связанных с этим делом. Никто не видел никаких свечений в небе. Никто не слышал странных звуков. Ты хватаешься за любую соломинку. Это просто дело о пропавших глазах.

Малдер улыбнулся.

— Ты говоришь так, словно пропадающие глаза — это обычное дело.

Скалли глубоко вздохнула, как она часто делала при разговорах с Малдером, и решила, что на этот раз она не будет упоминать его теорию в своем отчете. Она представила начальство, читающее ее доклад, и снова вздохнула.

— Два вздоха, — заметил Малдер. — Я настолько тебя разочаровываю?

— Пошли, Малдер, — сказала она, собирая документы. — У нас впереди долгая поездка.

— Так с чего же начнем?

— С больницы, с последней из жертв.

---

 КЕЙП-МЕЙ, НЬЮ-ДЖЕРСИ

21 АПРЕЛЯ 1994, 16:07

 Квентин Филипс посмотрел на них одним глазом с больничной койки.

— Добрый вечер, мистер Филипс. — Малдер предъявил свое удостоверение, когда приблизился. — Специальный агент Малдер, это специальный агент Скалли. ФБР.

Филипс прищурился, затем пошарил рукой по краю стола в поисках очков. Его левый глаз был так плотно перевязан, что он с трудом надел очки, чтобы они сидели как следует. Наконец, он уставился в удостоверение агента ФБР, потом на Малдера, потом снова на удостоверение. Кряхтя, он снял очки и рухнул обратно на подушки. Малдер убрал удостоверение в карман и встал сбоку от Филипса — мужчины лет сорока с непримечательной внешностью.

— Мистер Филипс, с вашего позволения, мы хотели бы задать вам несколько вопросов, — сказала Скалли, также вставая рядом с койкой.

— Я ничего не помню, — проворчал Филипс.

— Совсем ничего? — спросил Малдер.

— Я ничего не помню о… том, что со мной случилось, — ответил Филипс. — В один момент я счастливо читаю двумя вполне даже неплохими глазами, в следующий — я здесь, уже с одним глазом и адской головной болью.

— Что вы читали? — поинтересовался Малдер.

— А?

— Читали. Что вы читали тогда, мистер Филипс?

— А… — Филипс потер свой оставшийся глаз. — Журнал.

— Что это был за журнал?

— Что за журнал? Какая разница? — Филипс становился раздражительным.

Малдер бросил взгляд на стол с противоположной стороны кровати.

— Можете сказать нам, где вы были тогда? — задала вопрос Скалли. — И можете ли вы описать последнее, что вы помните перед тем, как осознали, что оказались в больнице?

— Я просто сидел в парке и читал. Вот и все. Сразу после шести вечера.

— Почему вы там находились? — спросил Малдер.

— Это было по пути домой. Я остановился, чтобы поверить мои новые очки, — проворчал Филипс. — Толку-то теперь от них.

— То есть, вы только купили новые очки? — напомнил Малдер.

— Да. Забавно, правда? Прямо грандиозная вселенская шутка! Скверно, что еще и оптик заставил ждать целую вечность.

— Вы когда-нибудь раньше испытывали потерю памяти? — задал вопрос Малдер.

— Нет.

— Вы не заметили в парке кого-то еще? — спросила Скалли.

— Нет. Я читал, не смотря по сторонам.

— Вы не заметили ничего странного, когда читали?

— Странного? — Филипс глянул на Малдера — Что вы под этим подразумеваете?

— Что-нибудь необычное? Странные вспышки боковым зрением? Неестественные звуки? Головокружение?

— Считаете меня за психа, мистер Специальный Агент?

— Совсем нет, мистер Филипс, — сказал Малдер, делая успокаивающий жест рукой. — Я просто стараюсь вникнуть в ситуацию.

— Я поясню вам ситуацию, — Филипс повысил голос. — Кто-то украл мой чертов глаз! Врачи считают это травмой вследствие нападения, из-за которой я все забыл. Вот в чем ситуация. Нет глаза! Нет воспоминаний!

— Спасибо, мистер Филипс, — сказала Скалли, делая шаг вперед и аккуратно касаясь рукава Малдера. — Думаю, мы потратили достаточно вашего времени.

Филипс прокряхтел.

Скалли направилась к двери. Малдер было последовал за ней, но отклонился к противоположной стороне койки, подбирая журнал, лежащий на столе. Он улыбнулся, глядя на обнаженную женщину на обложке, и бросил журнал на койку.

— Спасибо, что уделили время, мистер Филипс.

Когда они уходили, Филипс злобно посмотрел им вслед своим единственным глазом.

* * *

— Иронично, не правда ли? — сказал Малдер, идя по парковке. — Новые очки прямо перед тем, как лишиться глаза.

— Милт Ивенс и Сэм Гослер не отвечают на звонки, — сообщила Скалли, не обращая внимания на комментарий Малдера. — Но ответила Лиз Фабер, и она согласилась на встречу сегодня вечером.

— Она была первой жертвой?

— Да. Три месяца назад.

Как только они сели в машину и отъехали, Скалли вытащила досье на Фабер из своей сумки и просмотрела записи.

— Тридцать один год. Учитель начальной школы.

— А она носит очки? — спросил Малдер, выезжая на магистраль.

— На этой фотографии — нет.

— Она могла снять их для фото, — предположил Малдер, глядя на документ в руках Скалли.

— Как и другие, она ничего не помнит о том, что случилось. Только то, что очнулась в больнице с отсутствующим левым глазом.

Прибыв по адресу, Малдер и Скалли вышли из машины и прошли по чистой садовой дорожке к дому с кирпичным фасадом. С крыльца в сумерках горел свет. Скалли постучала, и дверь открыла поразительно красивая женщина с длинными светлыми волосами… и в очках.

Малдер бросил взгляд на Скалли прежде, чем обратиться к женщине.

— Агенты Малдер и Скалли, — представился он. — Мы пришли поговорить с мисс Фабер.

— Я Эмма Джеймс, — женщина ответила с явным британским акцентом. — Проходите, пожалуйста. — Она придержала дверь и окликнула вниз по коридору: — Они пришли, Лиззи.

Не столь поразительно красивая женщина с более короткими светлыми волосами показалась из кухни. Она носила повязку из коричневой кожи на своем левом глазу… но была без очков.

Скалли бросила взгляд на Малдера.

— Агент Скалли? — женщина протянула руку.

Скалли подошла, чтобы пожать ее.

— Мисс Фабер. Мы говорили по телефону. Это агент Малдер.

Лиз Фабер провела их в со вкусом обставленную гостиную.

— Я приготовлю вам чай, — сказала Эмма, исчезая на кухне.

— Нам хотелось бы задать вам пару вопросов касательно инцидента, — сказал Малдер.

— Конечно, — ответила Лиз, опускаясь в роскошное кресло.

Малдер и Скалли сели на сочетающийся с креслом диван, их с Лиз разделял низкий журнальный столик.

— Так… что бы вы хотели узнать? — спросила Лиз. — Боюсь, что я мало чего помню.

— Могли бы вы рассказать, что последнее вы помните? — задала вопрос Скалли.

— Что ж… — Лиз сделала глубокий вдох. — Это было после школы. Помню, как заканчивала работу и ехала домой. Помню, как заходила в дом. — Она нахмурилась. — Помню, как пошла на кухню сделать чай. Смутно помню, как услышала звонок в дверь. — Она нахмурилась сильнее. — А потом проснулась в больнице.

В комнату вошла Эмма, неся поднос с серебряным сервизом и фарфоровыми чашками.

— Я нашла ее, когда вернулась домой, — сказала женщина, ставя поднос на столик. — Она лежала на диване. Сначала я подумала, что она просто решила вздремнуть. — В голосе Эммы послышалась легкая дрожь, когда она посмотрела на Лиз. — Я пошла заварить чай, прежде чем поняла, в чем дело. Я не заметила, пока не налила нам по чашке, что…

Лиз взяла ее руку.

— Все в порядке, — мягко сказала она. — Я сама налью.

Эмма присела на подлокотник кресла, пока Лиз наливала чай на четверых.

— Сливки, сахар?

— Да, пожалуйста, — ответил Малдер.

— Спасибо, — поблагодарила Скалли.

— Эмма вызвала скорую, — продолжила Лиз. — Меня отвезли в больницу и… перевязали. Не то, чтобы там можно было многое сделать. Говорят, поработал профессионал.

— Да, — подтвердила Скалли, — я читала медицинский отчет. Хирургическая работа.

— Кто-то из вас видел или слышал что-нибудь странное в тот день? — спросил Малдер, делая глоток из чашки. — Огни? Звуки?

— Незнакомые машины, припаркованные на улице? — вмешалась Скалли. — Чужаков, ошивавшихся рядом со школой?

Эмма помотала головой.

— Возможно, на улице была незнакомая машина, — сказала Лиз, — когда я пришла домой. Но я не уверена. Мне не интересны машины. Склонна не обращать на них внимания. — Она улыбнулась.

— Когда я вернулась, на улице не было машин, — подхватила Эмма.

— Я полагаю, вы не носите очки, мисс Фабер? — задал вопрос Малдер.

— Больше нет.

Малдер посмотрел на Скалли.

— Я перешла на контактные линзы, — объяснила Лиз, ухмыльнувшись. — Вообще-то я получила их всего за пару дней до… — Она коснулась глазной повязки.

— Можно узнать имя вашего оптика? — спросил Малдер.

— Конечно, — сказала Лиз, вставая. — У меня в сумочке есть его визитка. Подождите немного.

Когда она вышла, Малдер посмотрел на Эмму.

— А что насчет ваших очков?

— Этих? — Эмма сняла очки и протерла линзы краем шерстяной кофты. — Они старые. Мне их прописали еще в Англии. Я все хотела обновить рецепт. Лиззи записала меня к своему оптику, когда получала линзы. Но после всего случившегося я забыла его посетить.

Лиз вернулась и протянула визитку Малдеру.

* * *

Малдер бросил визитку на гостиничную кровать. Доктор Матфей Орвелл.

— Мы не знаем, был ли он оптиком мистера Филипса. — сказала Скалли, отпивая большой латте.

— Верно, — согласился Малдер, отхлебывая кофе. — Но мы можем выяснить это завтра. Ты не находишь примечательным то, что и он, и мисс Фабер посещали оптика прямо перед тем, как у них изъяли глаза?

— Может быть совпадением, — предположила Скалли.

— А что насчет двух других?

Скалли поискала в документах и достала фотографию мужчины средних лет с седеющими волосами и очками в толстой оправе.

— Ага-а, — сказал Малдер. — Профессор Милт Ивенс. Что насчет второго?

Скалли снова порылась в документах и показала фотографию. Молодой человек с квадратной челюстью, широко раскрытыми голубыми глазами, свисающими темными волосами и острыми чертами лица… но без очков.

— Нет, — сказала Скалли.

— Одно фото не доказывает, что он не носит очки, — заявил Малдер.

— Но и не доказывает, что носит, — ответила Скалли, остро взглянув на него.

— Или он носит линзы. Или пошел к оптику впервые и еще не получил очки. Или…

— Хорошо, я поняла, — прервала Скалли. — Но мне все еще кажется, что мы должны поискать другие закономерности.

— Какие, например? — спросил Малдер. — Фабер – школьная учительница, проживающая со своей девушкой из Англии. Филипс – бухгалтер-холостяк, который любит журналы с женщинами. Ивенс – женатый академик, который специализируется на истории атеизма. И Гослер – …

— Стриптизер, — завершила Скалли с полуулыбкой. — Я поняла, к чему ты клонишь. У них мало общего в профессии или личной жизни.

— И это возвращает нас к оптометрии, — сказал Малдер. — Мы не узнаем насчет Ивенса и Гослера, пока не поговорим с ними, но двое из жертв посещали оптиков. Это все, от чего мы можем отталкиваться в данный момент. Подумай над этим, Скалли. Оптик. Глаза. Эта связь имеет смысл. Значит, завтра утром мы нанесем визит доктору Орвеллу.

Скалли вздохнула.

---

 22 АПРЕЛЯ 1994, 10:09

 — «Светильник для тела есть око», — прочитала Скалли. — Интересно.

— Матфей, — сказал Малдер.

Скалли вопросительно подняла бровь.

— Новый Завет, — пояснил Малдер. — “Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло. Коли око твое будет худо, то и в теле твоем будет тьма. Итак, если свет, который в тебе — тьма, то какова же тогда тьма?”

Бровь Скалли еще оставалась изогнутой, когда она постучала в дверь кабинета с медной именной табличкой.

— Евангелие от Матфея, шестая глава, стих какой-то там, — добавил Малдер. — Да брось, Скалли, ты же выросла католичкой.

— Это не значит, что я могу дословно цитировать Библию. — Она постучала еще раз.

— Матфей, — повторил Малдер. — Это еще и имя нашего оптика.

Малдер попробовал открыть дверь. Заперта. Он подтянулся к окну и заглянул внутрь.

— Я никого не вижу.

— Может, они еще не открылись? — предположила Скалли.

— Уже больше десяти, — ответил Малдер.

— Нам нужно идти, — сказала Скалли. — Я дозвонилась до Гослера сегодня утром и договорилась встретиться с ним через полчаса.

— Я мог бы оставить стриптизера на тебя, Скалли, — сказал Малдер с полуулыбкой. —  Хочу докопаться до доктора Орвелла. Посмотрим, смогу ли я добыть его домашний адрес.

Скалли кивнула… и вздохнула.

* * *

Дом выглядел запущено. Старые гниющие рейки. Облупившаяся краска. Заросший передний двор. Никто не ответил, когда он постучал в дверь, поэтому Малдер попытался ее открыть. Дверь распахнулась, и он проскочил внутрь.

Внутри все выглядело намного лучше. Прибрано. Чисто. Обжито. Он огляделся и не увидел ничего необычного… пока не зашел в гостиную.

Только он выглянул из окна, как сдавленный, сырой, скользкий звук заставил его внезапно повернуться ко внутренней стене. Он искал источник звука, но ничего не видел. И тут его внимание захватил большой портрет на стене — скорее репродукция, чем действительно нарисованная картина, в дешевой деревянной раме без стекла. Женщина, одетая по-испански, с кастаньетами в руках, пустынным пейзажем позади, господствовала над комнатой своим одноглазым взглядом.

Малдер приблизился, чтобы рассмотреть получше, пальцы коснулись места, где отсутствовал глаз. Он был вырезан из репродукции. Малдер мог видеть сквозь нее стену. Он ткнул туда пальцем и почувствовал, что гипсокартон немного двигается. Он незамедлительно подумал, может ли здесь быть скрытая панель, за картиной или где-то еще, для того, чтобы можно было спрятаться и наблюдать за комнатой.

Он взял репродукцию и попытался снять ее со стены, но она крепко держалась. Проведя руками по краю рамы, Малдер понял, что она намертво прикреплена к стене — приклеена краями рамы.

Вернувшись в коридор, он обнаружил шкаф в стене за гостиной.

Как только он дернул дверь, за ней почувствовался слабый запах формальдегида. Пусто. Там было достаточно места, чтобы в нем мог стоя поместиться человек. Стены были покрыты вырезками из газет, фотографиями и документами, которые были прикреплены булавками. Малдер вытащил фонарик из кармана и обследовал стены, сканируя глазами разнородные пин-ап фотографии.

Фото двух мальчиков-подростков, держащихся за руки.

Газетная статья о проститутках, псевдоним одной из них — “Сладкая”, был выделен желтым маркером.

Журнальная статья о подъеме атеизма.

Взгляд Малдера застыл, когда он увидел ксерокопию медицинской карты. Имя в его верхней части было — Лиз Фабер. Он пробежался пальцем по карте, пока не наткнулся на выделенный раздел…

БЛИЖАЙШИЙ РОДСТВЕННИК: Эмма Джеймс

СЕМЕЙНЫЙ СТАТУС: в отношениях.

Он взглянул на журнальную статью. Имя автора было выделено фломастером — Профессор М. Ивенс.

Малдер осмотрел остальные вырезки. Он нашел рекламу обзора танцовщиков вокруг шеста среди мужчин. Один из парней на фото был обведен кружком. Малдер узнал в нем Сэма Гослера.

К другой медицинской карте было прикреплена размытая фотография мужчины, заходящего в магазин порнопродукции. Имя на карте было Квентин Филипс.

Малдер сделал глубокий вдох, оглядывая стенки шкафа, которые все были в картах, фото и лицах. Все эти люди были жертвами? Или же это потенциальные жертвы?

Его глаза остановились на пустой части стенки. Приблизившись, он обнаружил небрежно вырезанный квадрат гипсокартона, который можно было выдавить. За ним находилось то место, где в картине был вырезан глаз. Края гипсокартонного квадрата были влажными и липкими.

Под ногами Малдер обнаружил крышку люка. Подняв ее, он увидел лестницу, ведущую вниз в темноту.

Телефон Малдера зазвонил так, что он подпрыгнул. Звонила Скалли.

— Ты был прав насчет окулиста. — Ее голос скрипел из-за плохой связи.

— Подожди, Скалли, — сказал он, выходя на улицу. — Говори.

— Гослер носил контактные линзы, которые ему прописал Орвелл. И я связалась с Филипсом в больнице. Орвелл тоже был его оптометристом.

— Что ж, в доме Орвелла определенно творится что-то неладное.

— Ты там?

— Ага. И тут подвальный люк в шкафу, за этим шкафом портрет с вырезанным глазом, через который можно смотреть. Стенки шкафа увешаны фотографиями, вырезками и медицинскими документами. И тут все четыре наших безглазых жертвы… и многие другие. Некоторые из них могут быть жертвами, о которых мы не знаем. Другие, возможно, будущие жертвы. Возможно, ты захочешь взглянуть. Болвелл Кресчент, 47.

             Малдер повернулся и посмотрел в сторону прихожей.

—  Скалли, я снова что-то слышал только что. Я собираюсь проверить в подвале.

Он бросил трубку раньше, чем Скалли успела сказать ему быть осторожным, и вернулся к шкафу. Присев, он увидел ту же липкую слизь, что и по краям люка.

— Здравствуйте, — крикнул он в темноту. — Доктор Орвелл? Я — федеральный агент. Мне хотелось бы задать вам пару вопросов.

Тишина.

Малдер свесил ноги в люк. Его стопа нашла перекладину лестницы и он начал спускаться. На полпути он поскользнулся, но удержался, сильнее схватившись за скользкие перекладины, и продолжил спускаться.

Зажегся свет.

Малдер почувствовал колющую боль в шее. Его ладонь машинально поднялась, чтобы прижать раненное место. Руки и ноги ослабели, и он потерял сцепление с лестницей.

Он упал с последних двух перекладин на бетонный пол подвала.

* * *

Боль. В голове. За его левым глазом.

Малдер инстинктивно попытался поднять руку, чтобы проверить глаз, убедиться, что он еще на месте.

Но его руки были пристегнуты.

Его правый глаз, подрагивая, открылся. Левый был покрыт коркой сухого налета, он напрягся, а потом распахнулся. Глаза. Оба еще на месте. Он может видеть.

Он облегченно вздохнул.

— А-а. Вы проснулись, мистер Малдер.

Малдер не был уверен, откуда идет голос. Откуда-то поблизости. Голос звучал с эхом, будто говорили в пустой комнате. Подвал? Он же все еще был в подвале?

Он попытался двинуться, но не смог. Он был пристегнут к креслу, большому и мягкому, как у стоматолога.

Малдер попытался вспомнить, как сюда попал. Он расследовал пропавшие глаза. Так?

— Хорошая фотография. У вас в удостоверении.

Он услышал шаги. Увидел неясное движение. И снова голос.

— Потребуется некоторое время, чтобы препарат прекратил действовать. Потерпите меня, пожалуйста, пока мы ждем.

Еще шаги. Движение. Слабый металлический звук. Как будто звон маленьких колокольчиков… или звон хирургических инструментов на подносе.

Зрение Малдера начало проясняться, но его внезапно ослепило ярким светом, пронизывающим глаза, как горячие иглы.

Он прищурился в попытке воспрепятствовать как можно большему количеству света, при этом не закрывая веки полностью.

Рука грубо сжала подбородок Малдера, в то время как пальцы с обеих сторон от глаза заставили его широко открыться.

— У вас прекрасные глаза, мистер Малдер. — Глубокий вздох. — Готов поспорить, они многое повидали. Уверен, ваша работа предоставляет им нескончаемый поток насилия, ненависти и порочности.

Малдер ощутил плевок, с которым было произнесено слово. Порочности! Это слово было скорее выплюнуто, чем сказано, словно вытолкнутое бешенством.

— То, что не стоило видеть.

Пальцы отпустили его лицо.

Мужчина отступил назад, и Малдер наконец смог сфокусировать на нем взгляд.

Он был низким, худощавым, лысеющим, с седым зачесом. Круглые очки в тонкой оправе, с затемненной левой линзой скрывали нервные напряженные черты лица. Доктор Матфей Орвелл?

Он улыбнулся натянуто и невесело.

— В обычных обстоятельствах я уже бы все сделал, — сказал доктор Орвелл, — но я хотел бы, чтобы вы полностью были в сознании. Я думаю, в вашем случае лучше поступить именно так. — Он кивнул самому себе. — М-м-м. Боль может быть очень даже очищающей. Катартической.

— Я и сам не большой фанат такого, — попытался съязвить Малдер, но во рту было сухо, в горле пересохло. Слова хрипели, были с трудом различимы, потеряв свою изначальную издевку.

Орвелл взял инструмент — длинный пинцет с острыми, как иглы, концами.

Образ вспыхнул в голове Малдера.

— Что это было… за существо? — прохрипел Малдер. — Существо со множеством глаз?

— Это не существо, — поправил Орвелл. — Это мой брат.

Малдер кашлянул. Прочистил горло.

— Расскажите о нем, — попросил он.

— Творение нашего отца, — пробормотал Орвелл. — Отче наш, сущий на небесах…

Он умолк.

Взгляд Малдера сосредоточился на очках мужчины, на затемненной линзе. Он прочистил горло.

— Ваш отец удалил ваш глаз?

— Выдернул собственными пальцами, — прозаично констатировал Орвелл, словно речь шла о чем-то ничем не обычнее, чем семейный пикник. — Поцеловал в щеку. Шепнул на ухо. Крепко взял меня. И забрал мой глаз. Забрал все, что видел этот глаз. Забрал это у меня. Дабы освободить мой разум. Очистить душу мою. Чтобы свет мог заполнить меня.

— А ваш брат? — спросил Малдер, стараясь увлечь Орвелла расспросами, чтобы потянуть подольше время.

— Павел был его любимчиком. Он хотел защитить его. Он забрал то, что видел мой брат. Но этого было недостаточно. Он хотел оградить его от грядущего, от лицезрения порочности этого мира. — В единственном глазу Орвелла читалось отчаяние, когда он наклонился вперед, приближая свое лицо к лицу Малдера. — Здесь так много порочности. Столько, что лучше ничего не видеть.

Порочность. Снова он выплюнул это слово с яростью, противоречившей другим фразам, произнесенным тихим голосом.

— Я его выхаживал. Заботился о нем. Помогал восстанавливаться. И когда он снова захотел видеть, я помог ему с пересадкой глаз нашего отца. Отче нашего сущего…

Он снова умолк.

— Око за око…

Его голос звучал мечтательно далеко.

— С тех пор я присматриваю за ним. Помогаю. Помогаю ему помогать другим. Устраняю страх, боль, воспоминания. Позволяю свету войти в них.

Он внезапно насторожился.

— Он принимает их боль на себя. Каждый раз жертвует собой. Впитывает пороки, что они видели. Видит их сам. Снова и снова. Святой Павел.

— Их было больше четырех? — спросил Малдер.

— Другие люди. Другие города, — сказал Орвелл. — Я скитаюсь. Но всегда возвращаюсь обратно.

Мужчина посмотрел на инструмент, который все еще находился в его руке.

— Уже пора, я думаю.

— Что такого вы с братом увидели?  — спросил Малдер. Его отчаянная попытка отвлечь Орвелла разговором переросла в чистое любопытство.

Мужчина остановился. Заглянул в глаза Малдера своим единственным глазом.

— То, что ребенку видеть не следовало бы. То, что никому не следовало бы видеть. Неестественное, оно оскверняет волю Господню. То, что должно быть искоренено. — Он сделал паузу, напрягся, на лбу показались морщины. — Я не могу… вспомнить. Наш отец забрал эти воспоминания у меня. У нас. То, что он сделал. Отче наш…

Доктор Орвелл поднял пинцет и придвинулся.

 — Евангелие от Матфея, седьмая глава, третий стих, — сказал Малдер, надеясь, что сослался правильно.

Орвелл остановился.

— “И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего…” — прошептал он.

— “…А бревна в своем глазе не чувствуешь”, — хриплым голосом закончил цитату Малдер.

Отдаленный звук открывающейся двери донесся до подвала. Орвелл посмотрел вверх широко раскрытым глазом, как кролик, увидевший фары автомобиля.

Через пару мгновений в дверце люка появилось лицо Скалли.

Внезапным выпадом Орвелл разбил лампу, которая светила на Малдера. Подвал погрузился во полумрак, лишь слабая сфера над ними бледно светила.

Орвелл взял шприц с подноса с инструментами и направился к лестнице.

— Скалли, берегись! — прохрипел Малдер. — У него шприц!

— Доктор Орвелл, — обратилась Скалли. — Я вооружена. Прошу отойти от лестницы.

Орвелл отступил, опрокидывая поднос, скальпели и шприцы забренчали об пол. Он присел, схватил инструмент и, вскочив, приблизился к лицу Малдера.

— Даже сучков бывает слишком много, — прошептал он.

Малдер откинул голову на подголовник кресла, а затем рванулся вперед, насколько позволяли державшие его ремни. Он ударил Орвелла лбом, вбивая очки ему в лицо.

Орвелл упал на пол, испуганно крича.

— Малдер! — воскликнула Скалли, спрыгивая с последних перекладин лестницы.

Орвелл полз по полу, скрывшись в двери в конце подвала.

Скалли освободила Малдера и помогла подняться.

— Ты в порядке? — спросила она.

Малдер кивнул и тут же об этом пожалел: голова все еще пульсировала от боли.

Скалли дернула дверь. Заперта!

— Доктор Орвелл, — позвала она, дергая ручку двери.

Никто не ответил.

Малдер присоединился к ней и тоже дернул за ручку.

— Матфей! — крикнул он. — Откройте дверь, Матфей! Все кончено!

Никто не ответил.

— Может, стоит ее выломать? — спросила Скалли.

— Я видел что-то еще, — неуверенно сказал Малдер. — Думаю, оно там с ним.

— Инопланетяне?

Малдер покачал головой и сморщился. Он поднял руку, чтобы помассировать висок. Сделав глубокий вдох, он навалился на дверь плечом. После третьей попытки выломать дверь ему показалось, что голова вот-вот разорвется.

Когда дверь раскололась, в них ударил сильный смрадный запах. Формальдегид и разложение.

Малдер бросился внутрь, зажав нос и рот. Скалли зашла более настороженно, держа перед собой пистолет.

Свет из подвала прорезался тусклым клином через мрак.

Это было тесное помещение с грубыми бетонными стенами и полом. Сосуды с формальдегидом стояли вдоль одной стены, какие-то из них были пустыми, в других плавали глаза…

Орвелл вжался в угол, сжимая в руках что-то морщинистое.

— Господи боже… — прошептала Скалли, опуская пистолет.

Это была огромная кукла. Старая. Самодельная, судя по всему. Запачканная ткань и грубые стежки. Бесформенная голова. Комковатое тело. Дряблые руки и ноги, набивка которых с годами сплющилась. Зигзагообразная строчка вместо рта. Пуговица, свободно болтающаяся на нитке вместо носа. Уродливые прорези в ткани вместо глаз, из которых вылезала рваная, грязная набивка.

И глаза. Человеческие глаза. Дюжина как минимум. Гниющие. Воняющие. Пришитые ниткой с иголкой. Свисающие с тряпичного тела.

Орвелл сжимал куклу. Гладил. Ласкал. Плакал над ней.

— Ему нужен еще один глаз, — тихо сказал Орвелл, глядя на гомункула.

— Не делайте этого, — попросил Малдер.

— Но я должен. Я видел слишком много. — Он поднял взгляд на Малдера. — “Вынь прежде бревно из глаза своего…”

Скалли взглянула на Малдера.

— Я помню. Я помню его. Голый. Порочный. Отец наш. Отче наш сущий… — По  щеке Орвелла прокатилась слеза. — Я должен снова забыть.

Без колебаний, без страха, без неистовства, он поднес руку к своему глазу и вырвал его, сжал, выдавливая из него желеобразную слизь. Потом Орвелл свалился на пол, став похожим на маленький дрожащий комок.

Он скончался до приезда скорой помощи.

* * *

— Я видел… нечто, — сказал Малдер, оглядываясь на дом.

— Ты был под действием препарата, — заметила Скалли. — Это была всего лишь кукла.

— А липкий осадок вокруг дырки для глаза в стене и вокруг люка?

— Жидкость стекловидного тела, — ответила Скалли. — Раз Орвелл пришивал глаза, то жидкость из глазных яблок была у него на руках.

Малдер осмотрел дом снаружи, частично ожидая увидеть глаза, уставившиеся на него из окна.

— Но потеря памяти все еще необъяснима.

— Шок, — констатировала Скалли. — В совокупности с действием препарата, который использовал Орвелл.

Малдер вздохнул и потер глаза. Он видел что-то… чувствовал что-то…  в подвале. Он был в этом уверен. Но бесполезно пытаться убедить Скалли. Он снова вздохнул.

— Два вздоха, — отметила Скалли, иронично улыбаясь. — Я настолько тебя разочаровываю?

— Да ладно, Скалли, — сказал Малдер, отворачиваясь от дома. — Поехали в офис.

Когда двое агентов ФБР уехали, глубоко внутри дома, не моргая, во тьму смотрели глаза.

---

Копирование текста и размещение рассказа без указания ссылок на автора и Русский Портал X-Files запрещено:

www.thex-files.ru

vk.com/thexfilesru

Хотите присоединиться к команде переводчиков официальных рассказов «Секретных материалов»? Напишите нам: https://vk.com/im?sel=-22800546